Военные командиры и их штабы полагаются на различные концептуальные модели, чтобы помочь в планировании и проведении операций. Гражданские теоретики (специалисты по обороне) и ученые также используют те же инструменты, чтобы проиллюстрировать свои идеи.
Среди концептуальных моделей, которые использовались, это «Фазы действий» и «Спектр конфликта». И пусть не существует стандартного дизайна для каждого, у них есть определенный стиль. В системе США модели фаз сражения обычно начинаются с фазы 0, которая представляет период формирования для предстоящей кампании, и заканчиваются на фазе 5, которая охватывает предоставление гражданской власти.
Визуальные изображения «Спектра конфликта», как правило, помещают невоенные операции с одной стороны и прогрессируют путем увеличения уровней насилия и риска для другой стороны, что приводит к ядерной войне. Между этими двумя крайностями войну можно разделить на множество категорий.
Несмотря на использование этих концептуальных моделей военными и другими учеными США, доктринами и военными теоретиками, а также их присутствием в военных учебных программах, оба инструмента имеют особенности, которые подрывают их полезность. Фактически, можно привести веские аргументы в пользу того, что полезность, которую они предлагают военным и их политическим руководителям, может быть скорее негативной, чем позитивной. Концептуальные модели, однако, имеют свое место. В этой статье предлагается заменить как фазы операций, так и спектр концепций конфликта единой моделью, военным циклом, которая основывается на их существующей полезности, но устраняет их недостатки.
Зачем нужен военный цикл
Полезность фаз операций и спектра конфликтов всегда была сомнительной, несмотря на их частое использование. Один комментатор назвал этапы операции «Операционные этапы» «альбатросом военного планирования».
Оба имеют существенные недостатки: их линейность противоречит сложности войны, а их разделение войны на отдельные части отрицает ее целостность, поскольку война редко бывает упорядоченной. Прогрессирование слева направо или снизу вверх с четкими границами между фазами.
Как сказал Колин Грей: «Война — это война, точка». Аналогично, это грубое упрощение, чтобы обозначить войну как особый тип конфликта, потому что реальность войны часто сложна. Войны не остаются неизменными на протяжении всего курса. Франко-прусская война дает пример того, насколько драматично война может измениться со временем. Это началось как обычная война между конкурентами и превратилось в повстанческую кампанию с одновременно развернутой гражданской войной. Идея Чарльза Крулака о войне с тремя блоками более правильно отражает динамизм войны и необходимость избегать упрощений.
Недавние события еще больше запятнали западный взгляд на войну. Термин «серая зона» был придуман для описания тактики, применяемой Китаем и Россией. Кибервойна и использование социальных сетей дают возможность достичь целей, используя средства, находящиеся ниже порога насилия, добавляя другие аспекты в характер современной войны. Эти домены также не обязательно являются исключительной компетенцией военных. Другие правительственные учреждения могут более выгодно управлять действиями в этих областях, даже ценой ослабления позиций вооруженных сил как рычага государственной власти.
… это отсутствие исторического осознания, которое делает войну в серой зоне новой.
Серая зона представляет собой создание нового ярлыка, и его принятие подчеркивает еще одну проблему со спектром конфликтов, заключающуюся в том, что она поощряет практиков не рассматривать войну в целом, даже несмотря на то, что тактика серой зоны имеет долгую историю. Как заметил Антулио Эчеваррия, отсутствие исторического осознания делает войну в серой зоне новой.
Например, задолго до захвата Россией Крыма Соединенные Штаты использовали тактику серой зоны против сандинистов в Никарагуа. Идентификация серой зоны напоминает последнюю новинку войны, гибридную войну. Нужно только обратиться к эссе в книге «Гибридная война: борьба со сложными противниками от древнего мира до наших дней», чтобы увидеть тематические исследования, относящиеся ко времени Римской империи; гибридная война вряд ли что-то новое.
В своем вкладе в гибридную войну и американскую революцию Уильямсон Мюррей описывает сочетание традиционной и нетрадиционной тактики, которая принесла революционерам победу. Революции, проводимые партизанами, преследование британских тыловых районов, терроризм лоялистов и ведение решительных сражений, использовались революционерами для достижения своей цели.
В заключении книги Мюррей предлагает наиболее очевидный урок, который можно извлечь из тематических исследований, изложенных в книге, — расчеты для ведения гибридной войны такие же, как и для любой войны. Хотя список особых видов войн, каждый из которых поощряет конкретные ответы, кажется бесконечным, война — это просто война.
Хотя военные прибегают к этапам операции и спектру моделей конфликта, они предполагают, что они имеют некоторую полезность, их недостатки перевешивают их выгоду. Их самое большое ограничение не в том, что они искажают сложность войны, как упоминалось выше, хотя это важно. Скорее, они поощряют рассмотрение цели, стратегии и операций как отдельных видов деятельности, надзор за которыми осуществляется различными органами. Это раздвоение отделяет причину начала войны от способа ее ведения и приводит к ситуациям, когда комбатанты ведут войны без конца. В западных демократиях существует общепринятое разделение ответственности: политики должны ставить военные цели и предоставлять ресурсы, а военные командиры должны принимать решение об использовании этих средств. Однако эти роли не должны существовать в бункерах. Великие военные лидеры и генералы, такие как Авраам Линкольн и Улисс С. Грант, знали, как общаться и действовать через пропасть. Фазы операций и модели конфликта имеют тенденцию усиливать разделение; нужен инструмент, который поощряет более сплоченный метод. Полезность любого подхода, который отделяет цель от усилий, является ошибочной и контрпродуктивной.
Описание военного цикла
Цель имеет первостепенное значение в войне. Цель — цель, которую хотят достичь те, кто выбирает войну. Это одна из основополагающих истин неизменного характера войны, которая подкрепляет мнение о том, что война является политическим актом. По этой причине определение цели является отправной точкой для любой попытки заставить противника любыми способами принять вашу волю.
Неудивительно, что многие военные включают выбор цели в свои военные принципы. Из-за своей первостепенной важности цель находится на вершине военного цикла, и ее решимость должна предшествовать началу любой операции. В коалиционных операциях цели каждого участника не должны полностью совпадать, но они должны, по крайней мере, быть совместимыми. Если нет цели, то военный цикл не может функционировать.
AIM — Цель
Competition & Cooperation — Конкуренция и Сотрудничество
Distant Force — Удаленная (Дистанционная) Сила
Close Force — Близкая Сила
Nuclear Force — Ядерная Сила
A Better Peace — Лучший Мир
Как только государственный или негосударственный субъект принимает решение о цели, существует четыре жизнеспособных варианта того, как приступить к ее достижению. Поскольку параметры действуют в соответствии с целью, они не должны рассматриваться как аддитивные или увеличивающиеся по интенсивности слева направо. Также не должно быть последовательной прогрессии, и может быть степень совпадения или регрессии.
Например, в зависимости от ситуации наилучшим способом достижения цели может быть начало операций в непосредственной близости. Четыре варианта:
Конкуренция и сотрудничество. Государственный или негосударственный субъект использует операции, в основном в когнитивной сфере, чтобы убедить противника согласиться с его целями. Также может быть представлен персонал и оборудование невоенных организаций, такие как использование гражданских рыболовных судов, чтобы препятствовать доступу другой стороны в оспариваемые воды. Акцент здесь делается на некинетических эффектах, использующих кибер-социальные и электромагнитные методы, хотя насилие и жертвы могут привести к тому, что предпринятые действия вызовут внутренние беспорядки и социальный стресс среди целевого населения. Также нет ограничения по дальности; операции в когнитивных областях являются глобальными. Теория ядерного сдерживания также имеет место на этом этапе для тех государств, которые обладают такими возможностями. Участвующие агентства для многих из проведенных операций, вероятно, будут невоенными, и желание и способность поддерживать усилия всего правительства имеют важное значение для успеха.
Дистанционная сила: Эта стадия представляет собой скорее усиление кинетических эффектов и большую роль для военных по сравнению с предыдущей стадией, чем увеличение усилий. Современные ракетные и сенсорные системы позволяют конкурентам создавать зоны поражения, которые простираются от их границ на тысячи километров. Как и в Первую мировую войну, злоумышленнику необходимо подавить способность противника блокировать свои наступления смертоносным огнем, прежде чем дружественные силы смогут маневрировать в зоне убийства и через нее. Важно отметить, что отдаленная сила представляет собой проекцию эффектов на большое расстояние, а не проекцию людей. В то время как этот этап включает в себя кинетические ракетные удары, когнитивные атаки также могут быть очевидны, поскольку противник использует свои возможности дальнего удара. Этот этап может также включать использование доверенных лиц для борьбы или подстрекательство внутренней оппозиции на родине противника. Для доверенного лица это была бы близкая сила, но для его сторонника это был бы еще один аспект отдаленной силы. Ведущее агентство — военные, но другие правительственные учреждения оказывают поддержку.
Близкая сила: если отдаленная сила представляет собой проекцию эффектов, близкая сила представляет собой проекцию людей. Эта стадия наиболее знакома военнослужащим, которые играют в военных действиях самую большую роль — маневр силовых элементов в контакте с противником. Однако, чтобы добиться успеха на этапе близкой силы, сначала нужно победить в борьбе за этап отдаленной силы. Для проецирования людей может потребоваться пересечение зоны поражения противника. Если люди хотят пересечь эту зону убийства в пределах допустимых для эксплуатации и социально допустимых потерь, битва за этап отдаленных сил должна быть выиграна. Солдаты, корабли и самолеты, даже роботизированные, не смогут сблизиться с противником без устранения или подавления способности противника доминировать в зоне убийства. Следует признать, что не все противники будут иметь возможность устанавливать зоны убийства, но к тем, кто это делает, следует относиться с уважением. Если нет, то такие трагедии, как убийство почти 20 000 британских солдат в первый день битвы на Сомме или огромная гибель людей, понесенная армией Потомака в Фредериксбурге, предназначены для повторения.
Ядерная сила: поскольку такое оружие существует, необходимо включить возможность ядерной войны в военный цикл, но его появление можно рассматривать только как провал, особенно в отношении равного конкурента, который также обладает этими возможностями. Ядерное оружие имеет лишь полезность в качестве сдерживающего фактора, и его внимание должно быть сосредоточено на этапе конкуренции и сотрудничества. Может быть возможно представить ситуацию, в которой комбатант может использовать это оружие, но опасность слишком велика, чтобы планировать его использование. Нет иной достижимой цели, кроме преднамеренного уничтожения цивилизации, которое может привести к ядерной войне. И вряд ли ядерное уничтожение приведет к лучшему миру.
По мере продвижения слева направо наблюдается прогрессирующий рост риска для персонала, но этот прогресс не относится к интенсивности операций, военных действий или национальной приверженности. Скорее, это связано с риском для жизни военнослужащих и гражданских лиц, как своих, так и противника.
Цель первых трех этапов — лучший мир, и эта цель достигается, когда противник принимает вашу волю. Как писал Б. Х. Лидделл Харт, «объектом войны является лучшее состояние мира», хотя природа мира может зависеть от точки зрения. Мир не является стабильным условием, поскольку борьба между народами может не закончиться прекращением операций. На протяжении долгого исторического цикла часто появляется новая цель, и процесс начинается заново в бесконечном цикле.
Хотя четыре этапа могут создавать впечатление линейной прогрессии, это не так. Вместо этого, военный цикл является динамичным. На каждом этапе есть возможность двигаться в другом направлении и корректировать средства, используемые для достижения цели. Эта особенность важна, потому что движение вправо сопряжено с большим риском для жизни и в конечном итоге заканчивается ядерной силой, если эскалация не сдерживается. Существует большая литература по ограниченному ядерному удару, если такая возможность возможна, но даже такой ястребиный президент, как Рональд Рейган, заявил, что «ядерная война не может быть выиграна и никогда не должна вестись». На каждом этапе военного цикла комбатанты должны стремиться снизить эрудицию своих методов, чтобы ограничить гибель людей и разрушение инфраструктуры в построенном мире и ущерб природным системам, от которых человечество зависит в своем выживании.
Преимущества военного цикла
Военный цикл — это концептуальная модель для нашего времени. Критически он восстанавливает связь между целью войны и ее поведением. Это ясно показывает, что если кто-то не сформулировал цель, результатом, вероятно, будет провал политики, сопровождаемый гибелью людей, жертвой без цели. Без цели инициирование войны является злоупотреблением одним из самых мощных рычагов государственной власти. Эта модель также регулирует интенсивность риска, предоставляя отклонения для деэскалации.
Модель имеет еще один важный атрибут. Слишком часто люди Запада рассматривают войну и мир как бинарное состояние бытия — либо вы в состоянии войны, либо нет. С этим связано ложное убеждение, что война требует насилия. Это никогда не было реальностью войны. Это не конечное состояние, а состояние человечества, а мир — это временная интерлюдия между конкурсами. Там, где это возможно, государства и негосударственные организации достигли целей без применения силы, хотя может существовать предполагаемая угроза насилия. Китайцы продемонстрировали умение оставаться ниже порога военной силы, чтобы укрепить свои позиции на большей части Южно-Китайского моря. Использование оружия в кибер и социальных сетях делает понимание того, что война — это постоянное условие, более важное, чем когда-либо. Государства и государства могут теперь атаковать и достигать целей без использования кинетических возможностей, как демонстрирует недавнее вмешательство России в демократию США.
Слишком часто люди Запада рассматривают войну и мир как бинарное состояние бытия — либо вы в состоянии войны, либо нет.
Рассматривая военную эксплуатацию когнитивного пространства, полезно помнить, что, когда война перешла от мечей и пиков, приводимых в действие мышцами, к мушкетам и ружьям с химическим приводом, не было никаких споров о том, что новый век не был все еще войной. Этот более ранний переход занял столетия, когда огнестрельное оружие постепенно стало доминировать. Сегодня переход разыгрывается десятилетиями. Новые технологии позволили противникам новые методы для достижения целей. То, что эти средства могут не включать взрывы и окровавленные и разбитые тела, не умаляет того факта, что по своей природе война остается прежней.
Доктор Альберт Палаццо — директор по военным исследованиям в Австралийском исследовательском центре армии
Оригинал статьи за линком: https://www.realcleardefense.com/articles/2019/01/22/the_war_cycle_a_model_for_managing_war_114128.html